Внучка бабы Яги - Страница 75

К оглавлению

75

— Все исполню, — проговорила я в удивленные глаза парня. — Все в точности.

ГЛАВА 14
О браках, разводах, перекидываниях и лечебных свойствах заповедных мест

On ne fait pas d'omelette sans casser les ceufs.[2]

Французская пословица.

Кто украл яйцо, украдет и курицу.

Русская пословица

Шила выходил из воды самостоятельно, осторожно нащупывая ногами почву перед собой. Я семенила следом. Что я ощущала? Интересный вопрос. Удовольствие от того, что с пацаном все обошлось; глухую ненависть к Сикису, ожидавшему нас на берегу с видом победителя; и крошечное, едва уловимое злорадство…

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, на Заповедную пущу наползали сумерки. Величественно так наползали, по-хозяйски. Будто чья-то невидимая рука набрасывала на окружающее великолепие полупрозрачную намитку. Глубокие тени очерчивали силуэты деревьев, поднимались из зарослей стайки светляков. Красиво! Жаль, мне сейчас совсем не до того.

— Сума холщовая под деревом осталась, — проговорила я громко, ни к кому конкретно не обращаясь.

Шелест кустов послужил мне достаточным ответом. Кто там в лесу подглядывает да подслушивает — не суть важно. Арэнк? или Кел, или еще кто. Главное, меня услыхали, и имущество мое на земле валяться не оставят.

Вождь молчал, Шила разглядывал свои руки с таким видом, будто впервые этакое чудо видел. Я отжала волосы, встряхнула головой и проводила взглядом последний лучик солнца, нырнувший за кромку леса. Проворонила я возможность бежать. Вчистую. Но, как говорится, после драки кулаками не машут. Теперь у меня одна дорога — исполнить обещание. А там — как повезет.

На берегу появился незнакомый индрик. Сделал несколько шагов по направлению к Сикису, рухнул на колени, тихонько застонал. Передние ноги незнакомца утолщались, а шкура — съеживалась. Лошадиное тело подернулось рябью, будто расходились по водной глади круги от метко брошенного камня. Значит, вот именно так у них перекидывания происходят? Приятного мало. А скулит-то как жалобно! Михай-то вроде без стенаний обходился, насколько я помню.

Через несколько мгновений превращение завершилось. Больше всего меня удивило, что мужик, оказавшийся на месте коленопреклоненного индрика, был одет. Ну, по крайней мере, штаны на нем были. Узкие кожаные портки с неровно отрезанными у щиколоток краями на поясе удерживались сложной системой тонких ремешков. Обернувшийся дернул головой, откидывая с лица намокшие волосы и, покряхтывая, поднялся.

— Будет ли возноситься к небесам костер нынешней ночью? — обратился он к Сикису.

— Разводите, — кивнул предводитель. — Пусть луна увидит нашу радость.

На него, видно, ночное колдовство ни капельки не подействовало. Все так же поблескивал рог на лобастой голове и струилась чуть не до земли вороная грива.

Из лесу один за другим стали появляться люди. Кряжистые осанистые мужики поводили головами, рассматривая меня, кивали вождю и продолжали движение, направляясь к обрядовому столбу. Бабы останавливались на подольше, глядели с любопытством. Заговорить со мной никто не пытался. Только по доносящимся до меня шепоткам было понятно, что все племя уже осведомлено, кто я, зачем и кому предназначена. Сикис что-то втолковывал рослому темноволосому воину, чья обнаженная грудь пестрела странными письменами.

— Спасибо тебе, красавица, — вдруг степенно проговорил Шила, касаясь моего плеча заветренной ладошкой. — Я пойду пройдусь…

Я кивнула, глядя в серебристые глаза огольца:

— Когда мальчишку обратно в его тело запустишь?

— Да скоро уже, — смутился озерный дух. — Пацан шебутной, еще чего в моей сущности порушит с испугу. Как проснется, я сразу назад.

— А как узнаешь, что он уже не спит?

— Почувствую, — знакомо насупились белесые брови. — Ты, ведьма, про уговор не забудь.

— Помню, — отмахнулась я. — Как обещала, так и сделаю. Мне бы сейчас со своими напастями разобраться, раз ты мне помочь не в силах.

Серебристые глаза озорно блеснули.

— Ну так скажи своему жениху, что, если он к тебе хоть пальцем прикоснется, у него ничего не получится — ни с кем и никогда.

— Чего не получится? Дети?

— Ну и дети тоже. — Веснушчатые щеки залил румянец. — Ты скажи, он поймет. Только не сейчас, а то еще спалит тебя под горячую руку за поруганное мужское достоинство. Завтра на рассвете и сообщи. И не забудь добавить, от кого пророчество исходит.

— А если он мне не поверит?

— А я ему знак подам… гм… недвусмысленный. Ну все, ведьма. Я — гулять.

Шила верткой змейкой скрылся из виду. Мне стало немножко завидно, что у самой так не получится — не в чужое тело влезть, а сбежать незаметно. Дернувшись следом, я уткнулась в широкую, замаранную письменами грудь.

— Куда? — вопросили грозно.

Через мгновение мои запястья были плотно стянуты за спиной кожаным ремешком. Интересно, а воины эти родились такими разрисованными или потом их кто пунктирами обвел?

Сикис подошел в сопровождении другого расписного близнеца.

— Ночь ты проведешь у столба, — почти извиняясь, провозгласил вождь. — Свои умения ты нам уже продемонстрировала, как и душевную широту и доброту.

— Может, тебе еще другую сторону медали показать? — сварливо начала я. — К примеру, сколько хулительных слов за раз я могу про тебя изобрести; или как далеко я до тебя доплюну; или…

— Не кричи, девочка, — спокойно сказал темноволосый воин, подталкивая меня в спину. — Быть женой вождя — это огромная честь, просто подарок судьбы. И мы проследим, чтобы ты этот подарок приняла если не с благодарностью, то с достоинством.

75